Опасность Мифов.
Авторская статья Эда Фаулера.
Это было в 1980-х, когда я начал серьёзно заниматься ковкой клинков. Тогда было много споров о том, каким образом кузнец, знающий методы ковки, должен наносить удары по лезвию клинка на конечном этапе – например, продолжающейся бережной ковкой быстрыми ударами молотом по заготовке - до тех пор, пока лезвие не станет относительно холодным.
И авторы, и клиенты превозносили достоинства клинков тех нескольких мастеров, которым удалось овладеть способностью «уплотнять лезвие». Мастера также утверждали, что их ножи режут гораздо лучше, а лезвия гораздо долговечней.
Все эти события происходили тогда, когда еще серьёзные испытания не обсуждались достаточно свободно, без секретов. ABS проводила только основные испытания для подмастерьев и кузнецов, подавших заявление (эти же самые испытания эксплуатационных качеств остаются неизменными с начала 80-ых годов).
Но мне не доводилось встречать доказательства того, что «уплотненные лезвия» превосходят по качеству другие. Я поинтересовался у кузнецов, утверждавших то, что они знают, как обрабатывать лезвия ножей, но это было лишь в теории. Итак, провозглашённые достоинства обработанных таким образом клинков были легендой какое-то время.
Лучшей аналогией в данной ситуации является сказка про “Новое платье короля” - оно вроде бы и есть, но его никто не видит - так и здесь, якобы, только глупец не сможет понять и оценить достоинства “уплотненного лезвия”.
Один господин из Канады, имеющий докторскую степень по металлургии, поинтересовался жизнеспособностью уплотненных лезвий, и предложил исследовать клинок с таким лезвием в своей лаборатории и рассказать о полученных данных. Также он мне рассказал, что он предложил мастерам ABS, владеющих тем самым “мастерством по уплотнению металлов” прислать ему клинок. Но так и ничего не получил в итоге.
Я сам в то время лишь начинал работать с большими заготовками, снимал припуски, но также еще и начинал ковать при низких температурах, используя многократную закалку.
Я заметил некоторые улучшения во время испытаний эксплуатационных качеств. Я бы с радостью отправил этому металлургу клинок на экспертизу, но тогда я был лишь подмастерьем, а не кузнецом, да к тому же я был застенчивым, поэтому я этого не сделал. Это один из эпизодов в моей карьере, о котором я до сих пор сожалею. Урок усвоен – следовало сделать по-другому. Худшее что могло бы произойти – так это получить отказ.
Как раз в это время я подружился с редактором журнала Blade Вэйном Годдардом. Каждый из нас проводил свои эксперименты, затем мы сравнивали результаты по телефону и обговаривали будущие эксперименты. Путём сравнения каждого нашего результата, а также через множество телефонных звонков и писем, наше знание о ножах понемногу возрастало. У меня накопилась целая папка с названием Фаулер-Годдард, толщиной более 5 сантиметров!. Она по-прежнему мне интересна и я ее перечитываю порой.
Уэйн написал статью для ноябрьского/декабрьского выпуска журнала Blade 1990 года («Хорошо, лучше, превосходно: результаты испытаний ножей»). В статье рассказывалось не только о том, как комплексно протестировать ножи: например, не только провести с ножом обычные манипуляции, но и проверить, на что способны ножи в сложных ситуациях, как, например, во время сильных бурь, катастроф и боевых ситуациях, когда нож может понадобиться не только для обычной резки. Между тем, многие специалисты предрекали скорый уход так называемых уплотненных лезвий.
Моё нынешнее понимание.
Какое-либо историческое событие обычно служит основой для большинства мифов найфмейкинга. Я полагаю, что изобретение булатной стали, не по своей вине, может быть частично ответственно за это.
Кузнецы, работающие с клинками из булатной стали заметили, что если их ковать при низкой температуре - в определённом термопромежутке, то клинки становятся очень крепкими. Благодаря случайному включению ванадия во время производства стали, при низкотемпературной ковке, произошло создание рисунка стали, впоследствии ставшего отличительным знаком превосходных клинков.
Если бы кузнецы ковали при температуре, превышающей рекомендуемую для получения матрицы, окруженной молекулами ванадия, то рисунок был бы незаметен и хрупкая молекулярная структура, а также желаемая твердость были бы утеряны.
Известно то, что рисунок будет отсутствовать на клинке из булатной стали, если его будут нагревать и закалять при высокой температуре, требующейся для повышения его твердости. Как я уже рассказывал в своих других статьях о мифах, получение в конечном итоге необходимого зерна для клинка зависит от обработки стали при очень низких температурах. Если же ковать при очень высоких температурах, то зерно растет.
Зерно растет также тогда, когда клинок долго погружен в воду - при температуре выше той, что необходима для его укрепления. Ещё раз повторю, это очевидное преимущество многократного закаливания и кратковременных погружений.
Клинки из булатной стали не режут так хорошо, как клинки из других сталей, кованных при высоких температурах, но этого и не требовалось несколько веков назад. Тогда превосходные режущие характеристики ножа не были решающими на полях сражений. Ранить человека можно было и не имея под рукой клинка с превосходными режущими свойствами. Но, несмотря на то, что клинки, которые ковались при высоких температурах, были гораздо крепче и резали лучше - при таких нагрузках, как на поле битвы, они ломались. А в бою сломанный меч или другая подобная неприятность влекут получение тяжёлой раны или даже гибель. Не думаю, что воин, чей меч раскололся во время сражения, смог пожаловаться кузнецу по поводу этого впоследствии.
Другое возможное объяснение, это то, что кузнецы, знавшие о секретах производства высококлассных клинков, просто-напросто навязывали другим кузнецам иную теорию обработки лезвий, для того, чтобы сбить их с толку.
Некоторые кузнецы обладают мастерством ковки, закалки, смягчения, что позволяет им делать нож менее чем за день. Недавно я узнал о кузнеце, который мог выковать нож в течение часа. После этого я задался вопросом – а будут ли у таких быстро произведённых ножей качественно кованые лезвия? А если учесть, что я не испытывал ни один из этих ножей на прочность, то сомневаюсь, что можно положиться на такие ножи. Опасность таких мифов в стиле “желтой прессы” как раз заключается в том, что и клиент и кузнец сбиваются с толку.
Некоторые клиенты ищут надёжный нож, полагаясь на рекламу и картинки, на которых крутые мужики держат в своих руках «крутые» ножи. К счастью, не все клиенты попадают в экстремальные ситуации, в которые, например, военные попадают во время сражений. Уверен, они были бы неприятно удивлены “проверкой на прочность” своих ножей.
Надеюсь, что настанет время, когда любой нож, будь он для военных или простых потребителей, будет тестироваться индивидуальными предпринимателями или фабриками по производству ножей. А их результаты их тестов будут отражены в соответствующих сертификатах и гарантиях. Необходимо чтобы фабрики и частные предприниматели вступали в эту программу добровольно. А ножи необходимо оценивать по таким характеристикам, как: крепость клинка, шоковая нагрузка, удобство в руке, лёгкость заточки. Минус в том, что в таком случае потребуется гораздо больше времени для исследования и производства.
Я помню, что несколько лет назад Бо Рэндал, член Зала Славы Blade Magazine заявлял, что его целью было сделать крепкий нож, который можно с лёгкостью заточить на поле боя. Что ж, его задумка увенчалась успехом. Я уверен, что сейчас нет какого-либо мистического, быстрого и простого метода разработки идеального клинка из любой стали.
Превосходные высокопрочные характеристики клинков начинаются на сталелитейном заводе и заканчиваются во время заточки ножа. Теория обработки лезвия, предлагающая быстрое уплотнение, так и не была доказана. Я серьёзно уверен в том, что нет такого понятия как быстрое уплотнение, так как лучшие ножи получаются только через старание, знание и мастерство производителя.
